ДЕНЬ 6 - ЕСТЬ ХЛЕБ-ЖИЗНЬ

Когда ты находишься в пустыне, среди камней и песка, тогда то, как выглядит еда и как она отобразится на сделанном тобою фото, особенного значения не имеет. Тебе всего лишь нужно выжить. Камни не превращаются в хлеб. А запасы пшеницы практически иссякли. Растений вокруг немного, да и те непригодны в пищу. Рыбы наловить негде. С неба еда не упадёт! Или всё-таки….  

Особенное проявление заботы Бога о своём народе – еда с небес. Что это? Кто-то попробовал первым – вроде действительно съедобное. На вкус – сладковатое. Точно достаточно, чтобы подсластить жизнь. Утром вышел – насобирал, приготовил, съел, в животе не бурчит, идёшь дальше!

Жизнь похожа на пустыню, хотя вокруг – высокая трава. Отчаянье и боль переполняют сердце. Иногда невыносимая боль и желание что-то изменить печёт больше, чем солнце на экваторе. 

Душа жаждет пищи. И вроде вокруг множество разнообразных предложений, но все они, рано или поздно, приводят к отравлению. И вот Он, Иисус – «Хлеб, сошедший с небес», стоит перед людскими глазами и кормит их души. Делит и раздаёт Себя Самого, кусок за куском. Кого-то это успокаивает, в ком-то вызывает бунт, кому-то хочется ещё и ещё, а кто-то насыщается небольшим кусочком. Есть и те, кто отказывается, ссылаясь на жестокость слов, оставив свои сердца чёрствыми для восприятия истины. Но душа человека не может жить без Иисуса, чем бы её ни подпитывали.

"Глубоко в нашем сердце живет соловей — назойливая, но бесконечно ценная птичка, которая просит пищи себе. Живет он гораздо глубже, чем множество зверей, которые просят громко, и проще простого не расслышать его, да и голос у него тихий, как ветер на Хориве (3 Цар 19:12). Но если мы не обращаем на него внимания, мы не найдем покоя, сколько бы ни кормили зверей (хотя их не прокормишь), ибо соловей — это мы и есть, это мы голодаем. Мы пытаемся успокоить тихий, жуткий голос. Мы суем соловью корм для кошек, корм для собак, для обезьян (этот — чаще всего). Но он просит соловьиного корма, а у нас его никак не найти. Мы морим соловья голодом, но он жив. Мы заглушаем его голос, но, как рыцарь у Бергмана, не можем его убить". - Питер Крифт «Небеса, по которым мы тоскуем»