От Матфея 22:1-22

Иисус продолжал учить народ в притчах, говоря: — Царство Небесное можно сравнить со свадебным пиром, который один царь приготовил для своего сына. Он разослал к приглашенным своих слуг, чтобы позвать их на свадьбу, но приглашенные не хотели прийти. Тогда царь послал других слуг, наказав им: «Пойдите и скажите им, что мой пир уже готов, зарезаны быки и другой откормленный скот, всё угощение готово, пусть приходят на свадебный пир». Приглашенные, однако, не обратили на это никакого внимания и разошлись. Один пошел на свое поле, другой торговать, а некоторые даже схватили посланных слуг, унизили и убили их. Царь был разгневан. Он послал свое войско, уничтожил тех убийц и сжег их город. Потом он сказал своим слугам: «Свадебный пир готов, но те, кого я пригласил, оказались недостойными его. Пойдите теперь на перекрестки дорог и приглашайте на пир всех, кого вы встретите». Слуги пошли по улицам и стали созывать всех, кого встречали, злых и добрых, и пиршественный зал наполнился гостями, которые возлежали за столами. Когда же царь пришел посмотреть на возлежащих, он заметил человека, на котором не было свадебной одежды. «Друг, — спросил царь, — как это ты вошел сюда без свадебной одежды?» Человеку нечего было сказать. Тогда царь приказал слугам: «Свяжите его по рукам и ногам и выбросьте вон, во тьму, где будет плач и скрежет зубов». Ведь приглашенных много, но избранных мало. После этого фарисеи стали советоваться, как бы им поймать Иисуса на слове. Они подослали к Нему своих учеников и иродиан. — Учитель, — спросили они, — мы знаем, что Ты Человек честный и истинно учишь пути Божьему. Ты беспристрастен и не стремишься никому угодить. Скажи нам, как Ты считаешь, следует ли платить налог кесарю или нет? Иисус, зная их коварные намерения, сказал: — Лицемеры, вы хотите поймать Меня на слове? Покажите Мне монету, которой платится налог. — Они принесли Ему динарий. Иисус спросил их: — Кто на ней изображен, и чье на ней имя? — Кесаря, — ответили они. Тогда Иисус сказал им: — Так и отдавайте кесарево кесарю, а Божье — Богу. Услышав это, они удивились, и, оставив Иисуса, они ушли.