Руфь 1:1-22

Во времена, когда в Израиле правили судьи, случился в стране голод, и один из жителей Вифлеема, что в Иудее, решил перебраться в землю Моав — он, его жена и двое сыновей. Звали того человека Элимелех, жену его — Ноеминь, а сыновей — Махлон и Хильон; родом они были из Ефраты — из Вифлеема, что в Иудее. Пришли они в землю Моав и стали жить там. Потом Элимелех, муж Ноемини, умер, и осталась она одна с двумя сыновьями. Те взяли себе в жены моавитянок: одну звали Орпа, а другую Руфь. Так они прожили лет десять, а потом умерли и Махлон, и Хильон. И Ноеминь лишилась в той стране и детей, и мужа. Решила Ноеминь вернуться с земли моавской к себе на родину: услышала она, живя в Моаве, что Господь смилостивился над народом Своим и послал ему урожай; идти с ней собрались и обе невестки. Покинула она дом свой на чужбине, и с ней — обе невестки. А когда они вышли на дорогу, ведущую в Иудею, Ноеминь сказала своим невесткам: «Возвращайтесь домой, в семьи своих родителей; да поступит с вами Господь по любви Своей неизменной, как вы поступали с умершими и со мной. И да поможет Господь вам обеим найти пристанище и покой в доме нового мужа своего!» Поцеловала Ноеминь их на прощанье, но невестки заплакали в голос и сказали ей: «Нет, и мы с тобою пойдем к твоему народу». Ноеминь же настаивала: «Возвратитесь, дочери мои! Зачем вам идти со мной? Разве смогу я родить еще сыновей, чтобы они стали вам мужьями? Идите назад, дочери мои, идите, ведь я уже стара, чтобы опять выйти замуж. Да если бы я и лелеяла надежду этой ночью быть с мужем и родить сыновей — стоит ли вам ждать, покуда они подрастут? Стоит ли вам медлить и не выходить замуж? Нет, дочери мои, мне самой много горше, чем вам, ибо постигли меня беды тяжкие от руки Господней». Вновь невестки заплакали в голос; потом Орпа поцеловала свою свекровь и ушла, а Руфь с Ноеминью не разлучилась. Тогда Ноеминь сказала Руфи: «Видишь, невестка твоя решила вернуться к своему народу и к своим богам; возвращайся и ты». А Руфь отвечала: «Не уговаривай меня: я не оставлю тебя и не вернусь. ведь куда твой путь — туда и мой, где твое пристанище — там и мое, твой народ будет моим народом, твой Бог — моим Богом. Где ты умрешь, там и я умру, в одну ляжем землю. Пусть Господь сделает со мной, что Он хочет, — только смерть меня с тобой разлучит». Поняла Ноеминь, что Руфь не изменит своего решения идти с ней, и больше ее не отговаривала. Так и шли они вдвоем, пока не добрались до Вифлеема. А их появление там взволновало весь город. Женщины говорили друг другу: «Неужели это Ноеминь?!» «Не зовите меня Ноеминью, — говорила она им, — Марою зовите меня, потому что Всесильный воистину определил мне горькую участь. Уходила я отсюда — руки были полны добра, а вернул меня Господь с пустыми руками. Разве можно меня называть Ноеминью, если Господь свидетельствовал против меня, если Всесильный поверг меня в скорбь?» Так возвратилась Ноеминь с земли моавской на родину, и вместе с ней пришла ее невестка Руфь, моавитянка. Пришли они в Вифлеем в самом начале жатвы ячменя.