Иоанн 8:1-20

Иисус же отправился на Масличную гору. На рассвете, однако, снова пришел Он в Храм. Вскоре собрался вокруг Него весь народ; тогда Он сел и стал учить. Тут привели к Нему книжники и фарисеи женщину, уличенную в прелюбодеянии. Поставили они ее на виду у всех и сказали Иисусу: «Учитель, эту женщину застигли на месте преступления: она изменяла мужу. Моисей повелел нам побивать таких камнями, так записано в Законе. А что Ты скажешь нам?» Они говорили это, чтобы поймать Его на чем-нибудь и обвинить. Иисус склонился и стал писать что-то на земле пальцем. Но от Него продолжали добиваться ответа. Тогда Он выпрямился и сказал им: «Пусть тот из вас, кто без греха, первым бросит в нее камень». И снова склонился и продолжал писать на земле. Услышав такое, стали они расходиться один за другим: самые старшие ушли первыми. В конце концов остались только Иисус и женщина, так и стоявшая там, где поставили ее обвинители. «Женщина, где они? — подняв голову, спросил Он. — Никто не осудил тебя?» «Никто, Господин», — ответила она. «Не осуждаю и Я тебя, — сказал Иисус. — Ступай домой [и] больше не греши отныне».]] И снова обратился Иисус к народу: «Я — свет миру. Кто за Мною пойдет, не будет уже блуждать во тьме — свет жизни будет у него». На это фарисеи ответили: «Ты Сам о Себе свидетельствуешь. Не имеет Твое свидетельство никакой силы». «Нет, — возразил Иисус. — Хоть и Сам Я свидетельствую о Себе, свидетельство Мое верно, ибо знаю, откуда пришел Я и куда иду, а вы этого не знаете. Вы по меркам мирским судите, Я же вообще никого не сужу. Если же и сужу — праведен суд Мой, потому что не один Я: со Мной пославший Меня Отец. А ведь в Законе вашем написано: „Если два свидетеля говорят одно и то же, имеет силу сказанное ими“. Так и со Мной: свидетельствую о Себе Я Сам, и свидетельствует обо Мне пославший Меня Отец». «А где Отец Твой?» — спросили они Его. «Вы не знаете ни Меня, — отозвался Иисус, — ни Отца Моего, Если бы знали вы Меня, то знали бы и Отца моего». Сказал Он это возле сокровищницы, когда учил в Храме. И никто не посмел схватить Его, потому что не настал еще час Его.