На четырнадцатую ночь, когда нас еще носило по морю, моряки около полуночи почувствовали, что близко земля. Произведя замеры, они обнаружили, что глубина была двадцать саженей. Проплыв еще немного, замерили вновь — было уже пятнадцать саженей. И тогда, боясь быть выброшенными на скалы, они бросили четыре якоря с кормы корабля и молились о скорейшем наступлении дня. Когда же моряки пытались сбежать с корабля и спустили лодку на воду под предлогом, будто хотят бросить якоря спереди, Павел сказал центуриону и воинам: «Вы не сможете спастись, если их не будет на корабле». Воины тут же обрубили канаты, и лодка упала.
Незадолго до рассвета Павел стал уговаривать всех подкрепиться. «Сегодня четырнадцатый день, — говорил он, — как вы без пищи, в постоянном ожидании вы в рот ничего не брали. Умоляю вас поесть, это нужно для вашего же спасения. Ни у одного из вас волос с головы не упадет». Сказав это, он взял хлеб, на глазах у всех возблагодарил Бога, разломил и начал есть. Все приободрились и тоже принялись за еду. Всего же на корабле было 276 человек. Когда все досыта поели, они стали облегчать корабль, выбрасывая в море мешки с пшеницей.
С наступлением дня моряки увидели какой-то залив с песчаным берегом и решили, если возможно, провести туда корабль; сама же земля была им неизвестна. Они обрубили якоря, оставив их в море. В то же самое время они развязали веревки, крепившие рулевые весла, и, поставив парус на фок-мачте под ветер, направились к берегу. Но они попали на мелководье, и корабль сел на мель. Нос его прочно увяз — корабль не двигался, и волны разбивали корму.
Воины хотели было убить узников, чтобы кто-нибудь из них, выплыв, не убежал, но центурион, желая спасти Павла, помешал им в этом. Он приказал сначала тем, кто умеет плавать, прыгать за борт и добираться до земли, а остальным — плыть на досках или на других обломках корабля. И так все спаслись, выбравшись на берег.