2-я книга Царств 1:1-27

После смерти Саула Давид вернулся, победив амаликитян, и пробыл в Циклаге два дня. На третий день из лагеря Саула пришел человек в разорванной одежде, с пылью на голове. Придя к Давиду, он поклонился ему до земли. — Откуда ты пришел? — спросил его Давид. — Я спасся из лагеря израильтян — ответил он. — Что случилось? — спросил Давид. — Расскажи мне. Человек сказал: — Народ бежал с поля боя. Многие пали и умерли. Саул и его сын Ионафан мертвы. Давид сказал юноше, который принес ему это известие: — Откуда ты знаешь, что Саул и его сын Ионафан мертвы? — Я случайно оказался на горе Гильбоа, — сказал юноша, — и там был Саул, который опирался на свое копье, а колесницы и всадники приближались к нему. Обернувшись назад и увидев меня, он позвал меня, и я сказал: «Что мне сделать?» Он спросил меня: «Кто ты?» — «Амаликитянин», — ответил я. Тогда он сказал мне: «Подойди и убей меня! У меня агония, но я еще жив». Я подошел и убил его, потому что знал, что после своего поражения он не сможет жить. Я взял венец, который был у него на голове, и браслет с его руки и принес их сюда, к моему господину. Тогда Давид и все, кто был с ним, разорвали на себе одежду. Они рыдали, плакали и постились до вечера о Сауле, и о его сыне Ионафане, и о войске Господа, и о доме Израиля, потому что все они пали от меча. Давид сказал юноше, который принес ему известие: — Откуда ты? — Я сын чужеземца — амаликитянина, — ответил он. Давид сказал ему: — Как же ты не побоялся поднять руку, чтобы погубить Господнего помазанника? Давид позвал одного из своих людей и сказал ему: — Подойди и убей его! Тот убил его, и он умер. А Давид сказал, повернувшись к амаликитянину: — Твоя кровь на твоей голове. Ты сам свидетельствовал против себя, когда сказал: «Я убил Господнего помазанника». Давид оплакивал Саула и его сына Ионафана этой горестной песней и приказал научить жителей Иудеи этой «Песне лука» (она записана в «Книге Праведного»): «Слава твоя, о Израиль, сражена на твоих высотах. Как пали могучие! Не говорите об этом в Гате, не разглашайте на улицах Ашкелона, чтобы не радовались дочери филистимлян, чтобы не ликовали дочери необрезанных. О горы Гильбоа, да не будет вам ни росы, ни дождя, ни щедрых полей, ведь там осквернен был щит могучих, щит Саула — не натираемый больше маслом. От крови сраженных, от плоти могучих лук Ионафана не отворачивался, меч Саула не возвращался несыт. Саул и Ионафан — столь любимы и чтимы при жизни, и в смерти не разлучились. Были они быстрее орлов, львов сильнее. О, дочери Израиля, оплакивайте Саула, который одевал вас в роскошные алые наряды, который украшал ваши платья золотым убранством. Как пали могучие в бою! Ионафан сражен на высотах твоих. Я скорблю по тебе, Ионафан, брат мой, ты был мне очень дорог. Твоя любовь была для меня прекрасна, прекраснее любви женщин. Как пали могучие! Погибло оружие брани!»