не дает мне дух перевести
и насыщает меня бедой.
Если в силе дело, то Он могуч!
А если в правосудии, то кто приведет Его на суд?
Пусть я невиновен — мои уста осудят меня;
если даже я беспорочен, они вынесут мне приговор.
Я беспорочен,
но мне уже всё равно;
я презираю свою жизнь.
Да, все одно, поэтому и говорю:
«Он губит и беспорочного и нечестивого».
Когда внезапно разит беда,
Он смеется отчаянию невинных.
Когда страна в руках у нечестивых,
Он ослепляет ее судей.
Если не Он, то кто же?
Бегут мои дни быстрее гонца;
они улетают, не видя блага;
ускользают прочь, как быстрые папирусные лодки,
как орлы, что падают на добычу.
И даже если скажу: «Я позабуду жалобы,
изменю свой мрачный вид и улыбнусь»,
я всё равно боюсь своих страданий,
так как я знаю, что Ты не признаешь меня невинным.
А раз я уже обвинен,
то зачем мне бороться впустую?
Даже если вымоюсь снеговой водой,
руки отмою щелоком,
то и тогда Ты погрузишь меня в грязь,
что даже моя одежда мной побрезгует.
Он не смертный, как я, чтобы мне ответить Ему,
чтобы сойтись нам в суде на тяжбу.
О, если бы был между нами посредник,
кто положил бы руку на нас обоих,
нет того, кто отвел бы Его жезл от меня,
чтобы Его ужас не терзал меня больше.
Тогда я говорил бы, не страшась Его,
потому что сам по себе я не такой.